Дневники трех...

Продолжение дневников трех людей, находившихся 16 ноября 1941 в Ленинградской области в 30 км друг от друга.

Немецкий солдат 227 пехотной дивизии...
Воскресенье, 16 ноября 1941 г.
Сегодня было довольно спокойно. Даже ощущалось воскресное настроение. Солнце светило ярко и приветливо над великолепным лесным массивом. Пришла долгожданная почта, целый мешок, полный писем и посылок.

Жительница Ленинграда - записей нет...
К Дневнику Ленинградки - я решил добавить записи одного блокадника. Они друг друга дополняют, особенно в те дни, когда кто-то из них не вел записи. Автор строк, приведенных ниже, пережил блокаду, умер в 2005г. Мне кажется что это был совсем юный человек.
Из дневника блокадника...
16/11/41
Я обессилел совершенно, паек еще срезали, порция совсем миниатюрная, к тому же на заводе последний супишко стали давать по карточкам. Я буквально съедаю в день: утром –стакан кофею и кусочек хлеба, на работе маленький кусочек хлеба, не дожидаясь обеда. Дома вечером тарелку супа и хлеба кусочек и кофей – вот и вся еда. Я страшно отощал и обессилел, работать совсем не могу, разбил руку, бюллетеня не дают. Чтобы утром попасть на работу надо пережить целое приключение, трамваи все перепутались, ходят редко, народу много не сесть, часто опаздываю, на работе из–за этого неприятности и выговоры.

В цеху страшно холодно, даже мерзнут руки – сил нет работать а все требуют давай и давай. И к тому же как вечером идти домой с работы так тревога, часа на два, и я голодный и измученный иду всю тревогу пешком домой, кругом бьют зенитки, бросают бомбы, но на все наплевать идешь как автомат, качаясь от голода и усталости. Положение страшно тяжелое, Ленинград в кольце уже несколько месяцев, продовольствие подвозить неоткуда, надеяться не на что, не знаю выдержим или нет. К тому же непрерывные бомбардировки и обстрелы всех изводят.

Но главное это голод. Я никогда не бываю сыт, только и думаю, что о еде. Как вспомню про довоенное житье с тоски хочется реветь. Выдержим ли мы, не знаю, если справимся будет чудо, но уж если погибать так в своем городе, лучше от холода, голода и истощения чем от немца. Надежда сейчас без работы, Шурка был без работы, устроился грузчиком, но и его опять кажется увольняют.
Но дело не в деньгах, денег у всех до черта, их совершенно некуда девать. Я последний месяц заработал 1043 р., но что с ними делать. Сегодня воскресенье, надо с 7и часов выходить на работу но не пойду, надо отдохнуть, а то совсем свалюсь. Будь что будет. Сижу пишу руки занемели от холода, хочу есть, а на улице только кончилась тревога и начался артобстрел, рвутся снаряды. Проклятая война навязанная нам очень тяжела. Но несмотря ни на что ее надо выиграть любой ценой. Немец на всех фронтах задержан и мерзнет в окопах, нам же очень сильную помощь оказывают вооружением Англия и Америка, нам предоставлены огромные льготы и несмотря ни на что должен наступить перелом
...

16ти летний сигнальщик ледокола на Балтфлоте...
16 ноября. Воскресенье.
В начале первого ночи вышли с караваном в Кронштадт. С вечера метель, и немцы молчали. Примерно в 1.30 вышли в открытый фарватер. Луны не видно, небольшой снежок. Берега не видно. Интересно: видят немцы наш выход в залив? Может ли пробить луч их прожектора пятикилометровую мглу? Смогут ли наши засечь немецкий прожектор и вспышки немецких орудий в такую погоду? Ведь от Кронштадта и фортов до Стрельны километров 18–20.

Пока эти вопросы мы обсуждали, слышим на мостике радостные голоса: «Прошли траверз Петергофа». Ну, кажется, проскочили. В 3.30 пришли на Малый рейд. Покололи лед на рейдах, дошли до Толбухина маяка и обратно на рейд.

В 5 утра вышли с караваном обратно и в 8 часов встали к «Ермаку». Метель укрыла нас и на обра гном пути. До обеда отдыхали, а после обеда интересный приказ: «Одеть выходную форму, шинели и построиться на верхней палубе». Выстроились на левом борту по боевым частям. Комсостав на правом фланге. Появились командир с замполитом и несколько человек из командования Отрядом. Юрковский зачитал приказ командующего флотом о том, что Военный Совет флота принял решение о возвращении нашему судну старого советского наименования «Волынец» и о включении его в состав КБФ. От души трижды прокричали: «Ура!» На кормовом флагштоке был спущен флаг Балтийского пароходства и поднят военно-морской флаг, на носовом флагштоке — гюйс.

Может быть, это важное в судьбе корабля событие подтянет наших «старичков»-краснофлотцев и старшин из запаса. Все же никак они еще не вживутся в форму и не привыкнут к дисциплине и соблюдению уставных отношений со старшими по званию, за что им нередко достается.
В 13.20 перешли на «исходную позицию» — к Железной стенке. В 17 часов с очередным караваном вышли в Кронштадт. Температура чуть ниже нуля.

Погода тихая, но снег падает крупными хлопьями, и это дает надежду, что проскочим без потерь. Только вышли в открытую часть канала, как немцы все же включили прожектор, но мы больше чувствовали, чем видели его свет. Он поползал по заливу, но, наверное, караван не смог определить, т.к. ни на одном судне не задержался. Но, немцы, наверное, все же чувствовали, что мы идем, поэтому залпов десять дали для очитки совести, но снаряды ложились далеко, то с большим недолетом, то с перелетом. И замолчали. Нашим фортам даже не пришлось открывать огонь. В 22 часа были на Малом рейде.
...
Следующий день
Предыдущий день
...
Судьбы людей сложились по разному
...